Понимаешь, у меня не получается картина уши русского человека. Мы в нашей культуре имеем 2 полярные картины
1) Традиционный, когда русский — богоносец, что он живет лишь одними идеями, именно поэтому он не любит трудиться, подавай ему высшего смысла, обломов говорит, достоевский
2) Либеральный, западный, в котором русский — ленивый нидерменш, который нихрена не хочет работать, его надо загонять палкой в светлое будущее. В каком-то смысле это и взгляд коммунистов. Но картины обе неправильные, они слишком схематичные. Впервые я сегодня это копнул.
Только что дописал — русскому человеку очень важна оценка других. Не помню где, читал — бурлаки на Волге подряжались на работу по 3 р. Если им давали по 3 р при расчёте— они обижались. Но если приказчик их обманывал и давал по рублю, но выкатывал ведро водки и вместе с ними пил — они были счастливы. По-человечески отнесся, уважил, ведь дело не в деньгах.
Существует соблазн, что это всего лишь дикарство. Но я не чувствую, что это свойство дикости. Русскому человеку уважение других нужнее денег. Мастера, которые работали у меня на даче: если бы они хотели только денег, он бы получили расчёт и разбежались. Мастер договорился провести моей бабушке отопление за 300 р — в 70е годы приличные деньги. Он работал недели 2-3. Эту работу можно было сделать при помощи рабочего за 20 рублей за 5 дней. Но он делал именно с душой. И моя бабушка поила его водкой. Кормила, оказывала уважение. И тем не менее, я отсюда хочу найти логический переход — как это соотносится с тягой к величию.
А: Тут есть одна зацепка. Ты сказал про то, что величие нужно для сопричастности.
И: Психоанализ называет это компенсацией, следствием заниженной самооценки.
А: Да, русские хотят, чтобы их признали. Чтобы их похвалили, обратили на них внимание. «Смотрите, хвалите или ужасайтесь, но главное — посмотрите на нас.»
И: Компенсация ущербности?
А: Не уверен, что это полностью так.
И: Это может связано быть с Христианством. Смирение, грешность, величие же компенсирует это.
Смотри — была Святая Русь, к коей был человек русский причастен. Приходит Пётр 1й, сносит Святую Русь, что остаётся, к чему приложиться человеку? Остаётся величие как таковое. Мы были раньше самыми святыми, стали самыми великими.
У азиатских наций видно самоощущение, что их вера — правильная. Например, мусульманские нации. Татарин смотрит на башкира свысока, так как считает, что их слова правильнее башкирских. Чеченец будет смотреть свысока на них, но все они будут считать свою веру самой правильной.
Нашу веру отобрали дважды. При Петре 1м, когда он переключал парадигму с Традиции на Прогресс, прогресс важнее традиции, это явно выражено.
2й раз — 17йгод, атеизм, история — тёмное время, Пушкина с корабля современности, институт семьи не нужен, общие дети и т.д., и т.п. Во что верить мужику русскому? За что держаться? В себя не верится — грешен, в Православие не может верить, остается верить в России.
А: Тут такой момент. Величие — ощущение общего тела. Занимается человек делом, и не понимает — нужно ли оно. Учитель, например. И величие даёт воодушевление, самоуважение. Чтобы было ощущение собственной значимости.
И: Возможно, в величии есть ещё один момент. Русский жили до Петра 1, и тут Пётр им говорит: вы говно, и традиции ваши говно, берите пример с Запада. Он опустил всю Россию. Отсюда исходит желание показать Западу, что мы великие, превзойти его. Но нам неинтересно делать ширпотреб, автомобили, а ракету мы сделаем. Чтоб доказать Западу, что мы более великие. Таким образом, феномен величия может быть связан с тем, что нас заставили считать себя вторичными от Запада, почему нет?
А: Логично. Тут такой момент — если мы самодостаточны, зачем нам привлекать к себе внимание? И чьё внимание?
И: Есть ещё чисто психологический момент на индивидуальном уровне. У меня был одноклассник, который пошёл работать на ЗЛК. Он внутренние панели ставил, отделку. Только саморезы молотком забивал и мне этим хвастался. Я его спросил: зачем? Причём он был не глуп, не примитивен, отличным портным был.
Он ответил: Когда я думаю о том, что я так и останусь на этом дне, буду всю жизнь прибивать панели, мне становится тошно, и я таким образом мщу покупателям. Он мстил бытию за то, что оно с ними так обошлось.
Мне рассказывали люди, бывшие на Западе. Там трубочист идёт с чувством собственного достоинства. На Востоке он бы, думаю, шёл по-другому. Одинаковую работу люди делают по-разному. Нанимаешь таджиков яму копать — они её иначе копают, чем русские. Немец бы на заводе механически вкручивал эти саморезы. Ему бы в голову не пришли мысли, что надо куда-то прыгнуть, что он на самом дне. Почему, ведь он заворачивает саморезы, это нужное дело. Немец бы не стал забивать саморезы, и таджик бы не стал. А мы забиваем.
А: Желание чего-то большего.
И: Да, и мне кажется, что это находится в русле тех же самых рассуждений. Хочется куда-то прыгнуть. В Европе дело, бизнес живёт поколениями, а у нас его сразу отжимают. Те, кто приходят отжать, хотят сразу получить готовенькое.
А: Ты привёл тот случай про отжатый бизнес и звонок «наладь нам, а то не работает». В 90е годы так же, мужик поставил дело, его приходят, выгоняют, чтобы самим бабло считать. Через пару месяцев ему говорят — что ты нам подуснул, бабок нет? Он ответил — тут работать надо.
И: Этот отжим основывается не только на желании хапнуть, не только на неуважении к закону и чужой собственности. Он основывается на желании получить готовое.
У меня такая мысль — что если русский лучше трудится, если его оценивают окружающие, если у нас не прижилась англосаксонская модель перебежчика от фирмы к фирме за большей з/п. Она у нас не работает. Японская преданность фирме не пойдёт тоже. У нас пойдёт идея верности хорошему коллективу, хорошим людям.
Я подумал, что эта логика распространима на всю Россию. Отношение к России как к своему коллективу, к одной семье. НЕ просто коллектив, в котором человек трудятся, его ценят, но вся Россия. Когда вся Россия ценит, когда мы чувствуем, что Россия — одна семья. У нас такого нет. Отсюда и идут проблемы: ты отжимаешь у чужого, хотя на деле ты отжимаешь у своего, даже у самого себя — ни ты не богатеешь, ни Россия от этого не богатеет.
А: В СССР пытались провернуть систему поощрения, отличительных знаков. По сравнению с 10ю орденами РИ — целое множество.
Это один из способов показать сопричастность. Его так или иначе пытались создавать.
И: Они могли манипулировать, просто такой пряник.
Дело в том, что дело это надо ставить неформально, государство превратит это в дерьмо.
А: Да, официоз убивает эту идею.
И: Нет общерусского сознания, ощущения, что мы одна семья. Это отражается и на микрокосмах, трудовые коллективы отражают ситуацию, там каждый сам за себя.
Хотя я вспоминаю, как было принято у русских купцов обманывать столетиями..
А: У нас специалист читала курс по истории русского предпринимательства. Она говорила: западные купцы недоумевали, зачем русские обманывали, ведь после этого с ними никто не работал. Ответ простой: русские считали, что чужака можно обмануть, потом другой приедет, его обманем, всё равно сорвём.
И: Они и друг друга обманывали.
А: Да, обманывали, ведь главное, чтобы сейчас нажиться.
И: Это одна из особенностей русской жизни: постоянная опасность, что у тебя всё отберут. Ты мне рассказывал, что в Японии фирма гарантирует трудоустройство не только преданному сотруднику, но и его детям. Фирма бережет место. Центральные власти поставили дело так, что они гарантируют стабильность. Так вот, эта семейственность должна идти от власти. Относиться как к семье, давать гарантии. Чтобы не было такого — поставил бизнес, потом через 10 к тебе приходят и говорят: мне твой киоск не нравится, выметайся. А я 10 лет взятки платил, чтобы он стоял.
Ты можешь у ребенка своего игрушки потому что захотелось? Нет, ребенок же личность, и знает, что его игрушки никто не отберет.
Ну и ещё один существенный момент. Почему русский любит спокойствие, почему не надрывается, как американцы, ради денег? Вот Прохоров, когда заявил про 2 цикла развития: стабильный-нестабильный, он неправ. Это расслабуха и подъём. Русский расслабляется и поднимается. Вот что это за тяга к спокойствию?
А: Ну всё же есть, а зачем рыпаться?
И: А западный вкалывать, чтобы получить больше. Если удовольствие есть благо, то большее удовольствие есть большее благо. В этом и вопрос: почему мы другие?
А: А для нас главное, чтобы были рядом друзья и близкие. Может, это немного пафосно. Может это и есть потерянное на большем уровне ощущение семейственности.
И: Это ты загнул. Отсюда можно перекинуть смысловую линию в уважение со стороны коллектива. Я спокойно работаю, и в этой спокойной работе все мы — большая семья. А если каждый начинает работать ради больших денег — он противопоставляет себя коллективу. Вся семейственность разрушается.
Вот это спокойствие связано с коллективизмом, с соборностью русского сознания.
А: Но если русский предложит нечто интересное, чтобы все завелись.. Это будет принято без вопросов.
Расскажу про себя. У нас компания праздники проводит. И вот: праздники в основном проводим, когда я собираю ребят и говорю, что скоро масленица. Есть кот-бегемот, великий русский философ, приедет к нам. Давайте устроим такую масленицу, погуляем так, как раньше не гуляли. Все бросают дела, готовятся и устраивают праздник. По сути, нахрен он нужен? Но ведь КБ приедет
И: Не тролль, прошу)
А: На этом ощущении мы года 3 проводили.
И: Но если прийти и сказать: стотыщ премия тому, кто лучше всех подготовит — то выйдет говно.
А: Включится только мысль «бабки!!»
И: Мысль о том, что я должен опередить кого-то в доходах, противопоставляет меня и другого. Когда Пушкин пишет, что не надо золота русскому мужику, потому что доход он и так натуральный имеет. А мужик в общине живет, как в семье, а когда перед ними повесят морковку в виде денег, то община исчезнет.
А: «Почему это я с тобой, свиным рылом, должен делиться»
И: Получается, что из нежелания противопоставлять себя другому я считаю деньги не главным, а когда напрячься вместе ради какой-то цели, прибыльной ли, или нет, ведь главное — кураж, то тогда другое дело.
А: С денежной мотивации начинаются мечтания о несбывшихся возможностях, о несправедливой обделенности.
И: Да, это подтверждает, что русская потребность в спокойствии связана с тем, что русский человек не хочет портить отношения с референтной группой, с окружающим коллективом. Вот почему русский любит спокойствие.
Это не просто лень. Мы начали с того, что русского обвиняют в лени. Он не ленив, он расслабляется. Расслабляется, чтобы сохранить отношения с другими. Как в армии, сержант говорит слишком усердному солдату: «На лычку жопу рвёшь?» Сразу возникает противопоставление.
Это не лень, это свойство общественного организма, это закон энтропии. И тут я вспомнил про Столыпина. Он же внес этот элемент, чтобы каждый стал гнаться за большим рублем.
А: Это довольно редко отмечают, мало говорят, но некоторые ученые отмечают, что Столыпин для того, чтоб революция рванула, сделал не меньше, а даже больше, чем некоторые революционеры. Он создал среду. А среда с чем связана? Он начал ворошить...
Ведь какими методами реформа шла? Как сейчас, как обычно. Крестьян страшилками заставляли выходить из общины, вне зависимости от желания крестьян, а себе чиновники палочки ставили. А для чиновника палочная система значит много.
Так что по поводу привета либералам — в методике они те же, будут гнуть и ломать, вытягивать...
И: Я сейчас Черняева запоем читаю. Я вдруг понял, в чем была проблема Горбачева — я его начал сильно уважать. Он был идеалист, под тем самым новым мышлением, которое набило оскомину мне в 80х, он подразумевал, между прочим, идеальные отношения, чтобы люди жили идеальными ценностями. Вместо того, чтобы работать как восточные тигры — сохранить сильную власть и с такой позиции проводить реформы — он говорил: нет, мы отдаем всю власть на места, в коллективы. Ясно, что будет потом в коллективе — самый богатый его и купит. По большому счёту, в России, кроме как через силу, действовать нельзя. Самое главное, чтоб эта сила сочеталась с умом. Нельзя пустить этот процесс на самотёк (что и сделал Горбачев — потерял власть, к ней пришли говнюки). Им было пофиг на всё, а у него были цели, цели идеалистические.
Между прочим, я прочитал, когда Буш и Горбачев на Мальте встретились, Черняев был в этом узком кругу и описывает это. Бущ дал Горбачеву устное обещание о нераспространении НАТО на восток в случае объединения Германий.
Мы тут ушли в сторону, а на деле что я хотел сказать. Ругают у нас силовые реформы, но если в России проводить реформы «Вот вам старая жизнь, а вот вам новая, выбирайте» — русскому человеку свобода не очень полезна. Реформы надо проводить с головой, вот в чём дело. Столыпин тоже действовал, наверное, из каких-то идеальных предположений: давайте скопируем Запад, ведь у них есть частное предпринимательство в сельском хозяйстве, пусть и у нас будет частные фермы, а эти пусть батраками становятся. Батракам не понравилось, конечно, что разрушили всё что было.